Тезисы к научной конференции МНСК (17-23.04.2024)

УДК 94(3)+2.425 Проблема насилия в христианской этике I-III вв. н. э. А. А. Сафронова Алтайский государственный университет, Барнаул В научной среде свою устойчивость завоевало мнение, что новизна христианства состояла в выработке идеи богочеловека, или божества, нисходившего на землю для того, чтобы страдальческой смертью взять на себя грехи человечества и этим спасти верующих от угнетающего их зла [1]. Однако нам следует учитывать, что даже в период раннего христианства религиозное чувство имело цветовую гамму. По этой причине доклад будет посвящен рассмотрению тенденций в развитии представлений авторов I-III вв. н. э. о допустимости применения насильственных действий в благих целях. Так, пацифистская тенденция комбинировала принцип непротивления злу насилием, абсолютное самоотречение и надежду на всеобщее воскресение. Писатели Нового Завета, а именно синоптики и апостол язычников, воспринимали наставление обратить левую щеку ударившему тебя в правую (Мф. V, 39) рационально, т.е. как жизненный духовный регламент, как голос, призывавший к действию (Деян. IX, 4-20), а не как вербальное доказательство недосягаемого мессианского достоинства, отличавшего Иисуса от смертных. И несмотря на то, что свидетельствованные в вере не получали обещанного (Евр. XI, 39), залог будущего спасения состоял в уяснении нагорной проповеди и притч в их прикладном значении, т.к. Иисус духовно исполнял закон буквы [2]. Логика отделения указанных авторов от толкователей новозаветной литературы I-III вв. заключается в том, что первые стремились воплотить в жизнь идеал, а вторые, наоборот, в известной степени приравнивали бесконечное к конечному. К примеру, мы читаем о том, как Тертуллиан, ставя оглашенным и другим исповедникам веры в пример Иова (Иов. XXXI) и Стефана (Деян. VII, 59 и след.), в то же время писал, чтобы надежда на загробное отмщение земных обид никогда не умирала. По мнению апологетов, Сам Бог отдавал последний долг верующему [3], но грешные души осуждались на муку вечную (Мф. XXV, 46). Последователи пацифистской и умеренной тенденций вступали в духовную полемику с теми, кто разделил теологическую концепцию, представленную четвёртым евангелием, Откровением Иоанна Богослова, апокрифическими и гностическими сочинениями. Насилие должно было служить обращению неверующих, ибо произнесенное Иисусом слово (ср.: Ин. I, 1), доброе или злое, было деянием и становилось чудом [4]. Гипотетически наши авторы исходили из божественной инвеституры Христа, следствием чего выступало то, что аллегоризм его поступков оправдывал их возможную аморальность. Мы полагаем, что один и тот же этико-религиозный посыл привел к неодинаковым последствиям для индивидуального душевного склада апостола, апологета или составителя апокрифа, и условно выделяем пацифистское, умеренное и легитимистское направления христианской мысли о возможности причинения боли себе и другим. 1.Виппер Р. Ю. История средних веков / М.: Изд. МГУ, 1947. С. 31. 2.Штраус Д. Ф. Жизнь Иисуса / Пер. М. Синявского; Под ред. Н.М. Никольского. М. : Тип. А.П. Поплавского, 1907. Т. 1. С. 192. 3.Тертуллиан. Избранные сочинения: Пер. с лат. / Общ. ред и сост. А. А. Столярова. М.: Издательская гуппа «Прогресс», «Культура», 1994. (О терпении, 15). С. 332. 4.Апокрифы древних христиан: Исследование, тексты, комментарии / Акад. обществ. наук при ЦК КПСС. Ин-т науч. атеизма; Редкол.: А. Ф. Окулов (пред.) и др. М.: Мысль, 1989. (Евангелие детства (Евангелие от Фомы), V). С. 143. (Науч.-атеист. б-ка). Научный руководитель — канд. ист. наук, доц. С. А. Усольцев